В одном из небольших городков нашего района, в холодную пору, довелось зайти до боли в неприличное заведение. Но кофе здесь тоже наливают…
И как водится в таких случаях, пришлось стать невольным слушателем рассуждающих граждан, не стеснявшихся в выражениях о содержимом пакетов с гуманитарной помощью от разных организаций и прочих лидеров волонтерского движения. В бурном и красноречивом обсуждении принимало участие четверо персонажей.. И так, назовем их по порядку: девушка за стойкой, пожилая дама со своим усатым сыном и усталая дама возле стойки, которая все время поддакивала и частенько икала.
Обсуждение началось после того, как девушка за стойкой произнесла:
«С гуманитаркой теперь проблема. Можно сказать, что ее у нас нет. А то, что иногда выдают… такое «гэ», сами знаете. Я вот записалась и туда и туда. Раньше это была одна организация, потом они разбежались и стало две. Беру когда раз в две недели, иногда — раз в месяц».
Ей ответила пожилая женщина:
« Ага! Вот мне даже пришлось от больницы идти окольными путями, улочками, переулочками к этому магазину. И надо было быть там к 8.30! Представляешь такую рань?»
Усталая дама у столика икнула и как бы подтвердив повторно сказала:
«Ну, да»
Она снова икнула… А пожилая дама продолжила:
«В прошлый раз мне не понравилось, что давали. Домой пришла, открыла банку консервы, с макаронами хотела разогреть, а там такое «гэ»! Одним комком вывалилось, я ничего не смогла сделать… Пришлось котам отдать, так и они не ели… Я потом почитала, а там по-польски написано какие-то мясные чего-то там.. А вы что получили?»
Усталая дама у столика задумалась, но ее опередил с ответом усатый сын пожилой женщины:
«Не, мы же получили. Ну, оно такое… Снова макароны — три пачки, гороха — две пачки, сахар — одна пачка. Опять одна бутылка подсолнечного масла и такая пачка, я даже не понял, что это… Не по-нашему написано».
Девушка за стойкой включилась в перечисление. Тон ее голоса был непонятен: то ли она хвасталась, то ли возмущалась:
«А соль давали? Нам — по два килограмма! Зачем столько? А еще мне дали два килограмма гороха, два килограмма пшенички, две «баклажки» постного масла пахучего и четыре килограмма муки. Я еле все доволокла. Я же не думала, не ожидала, конечно. Пришлось «булки» напрячь, чтобы домой донести».
Усатый сын, видимо, решил, что она хвастается, поэтому изрек:
«Да нам по два кулька таких дали!»
Но девушка за стойкой не унималась:
«Да мне тоже! Все звонят, мол, бегом идите получайте гуманитарку. И все соседи спрашивали — Ты видела? Ты видела? Сообщение пришло… А вы смотрели что в коробке?»
В момент оживленной беседы в уютное заведение вошел с холода пожилой веселый человек. Он поздоровался со всеми и уверенно произнес заказ:
«150 и конхфетку»
Акцент был сделан именно на литеру «ха», которой и в помине не должно быть в слове. Девушка за стойкой засмеялась и спросила:
«Вам пососать?»
Пожилой мужчина подмигнул — ага — и, взяв стаканчик с неопределенным содержимым, обернулся, ища поддержку — С кем же? Ну кто же? И никого не найдя со стаканчиком, кроме меня с чашкой с кофе, протянул свой стакан с многозначительным сакральным тостом:
«Ваше здоровье!»
Дама у столика икнула, а остальные молча наблюдали как мужчина одним глотком опустошил стакан с «анизамерзайкой». Все дружно заулыбались, а мужчина вежливо попрощался, разворачивая карамель, и покинул заведение. Воспользовавшись молчанием, пожилая женщина продолжила прерванный диалог со злободневной темой:
«А в коробках вы не получали? Там много чего было. И порошок, и отбеливатель и еще какая-то хрень. «Маде ин джермани» написано. А что там внутри — не знаю».
«А для детей что-то было там?»
Спросила девушка за стойкой, переводя взгляд с пожилой женщины на ее усатого сына, который воодушевленно ответил:
«Не-ет. То отдельно давали — в сентябре. Там было питание детское, памперсы и прочее…»
Пожилая женщина кивала головой, соглашаясь. Потом она обвела взглядом всех присутствующих, и остановила его на уставшей даме у столика. Та в ответ тоже кивнула. А разговор неожиданно перешел от наименований к ингредиентам консервов, где первую скрипку заиграл усатый сын, рассказывая о назначении символов «Е» и со вкусом описывая состав консервантов в банках:
«…Я понимаю по-польски только одно слово — сало. А слова есть разные и разного цвета. Даже синего цвета мне раз попались…»
В этот момент, вдруг, твердым голосом уставшая дама у столика сказала:
«Повторите… Повторите!»
Все повернулись в ее сторону, дружно при этом замолчав. Усатый сын пожилой женщины переспросил шутя:
«Простите, с какого абзаца?»
Попыталась с трудом выговорить слова уставшая дама у столика произнесла:
«То, что я перед этим…»
Девушка у стойки догадалась:
«Соточку?»
Та молча кивнула головой и показала рукой на стаканчик. А пожилая женщина почему-то заторопилась:
«Не будем вам мешать. Работайте. Всего вам хорошего. До свиданья!»
Она как-то стремительно вышла из заведения, не оглядываясь на усатого сына, который также поспешил на улицу… Уставшая дама у столика напряглась и вымолвила:
«Что ни дай, все людям мало».
И в знак несогласия со всемирным жлобством, дама приветственно подняла поданный ей стакан с прозрачной жидкостью, и, как недавний посетитель, одним глотком осушила его… Я тоже поблагодарил оставшихся за горячий кофе и вежливо откланяться.
По дороге домой в моей голове еще звучал услышанный диалог то ли местных, то ли вынужденных переселенцев, и я невольно тоже пришел к выводу, озвученному в финале уставшей дамой. Она была пьяна, но трезво оценила суть разговора, в котором не участвовала — человеку всегда всего будет мало.
Случайным слушателем был Виктор О.
Вы можете поделиться этой статьей: